Тот день она запомнила кажется надолго теперь. Впрочем что такого запоминающегося было в нем, спросите вы? Ну наверное если рассматривать в плане природных явлений, то по сути ничего такого. Декабрь. Все ближе приближалось рождество. На землю медленно, но верно опускалась зима и хоть Хьюстон не так сильно радовал своей зимней погодой, все же рождественское настроение цепляло всех. От мала до велика. Все больше людей украшали свои дома, соревнуясь в типичных соседских конкурсах: чей дом красивее или у кого Санта Клаус больше. Глупые соревнования. Что они приносят? Победу в очередном году? Статус в районе? И что дальше? А дальше та самая утопия от которой не скрыться. День ото дня на работу, растить детей, а может просто выживать самому, каждый год участвовать в дурацких конкурсах и праздниках и так дальше по кругу проживать свои дни.
Она этого не понимала и не принимала. Гораздо больше этих праздных мероприятий она ценила то маленькое счастье которое называют фигурном катанием. Пуанты научили ее держать хорошо равновесие, что помогало ей довольно быстро осваивать этот зимний вид спорта и проводить зимой довольно много времени на катке. К сожалению либо сенсей просто не особо разделял ее зимней страсти, либо просто слишком любил свою работу чтобы уступить ей ради невинной зимней забавы.  Посему Виктория проводила время на крытом катке одна. Там-то и произошла столь неприятная история которую она просто не смогла не запомнить.
Они уже который раз сталкивались. Просто так. Вроде бы ни с того ни с сего, но порой ей казалось даже что он ее выслеживал и появлялся как раз там где бывала она. Это в общем-то и льстило и раздражало одновременно. Раздражало от того бессилия с которым она сталкивалась во время этих встреч. Она не могла практически грубить, не могла просто уйти и при всем при этом четко осознавала что ее что-то притягивает к этому мужчине, именно поэтому она и не могла никак дать ему основательный отпор. В тот день он вновь появился на горизонте. Надо сказать крайне неудачно. Все произошло крайне быстро. Мужчина и без того не особо активничавший на коньках умудрился оказаться на дороге у одного из лихачей катка и в итоге совершенно неудачно приземлился. Мигалки скорой, паника среди ротозеев, а она, так и не успев узнать всех подробностей вынуждена была уйти, заметив Хилла пришедшего неожиданно за ней.
Та история не шла у нее из головы. Сон не шел, она проворочалась практически всю ночь, когда под утро заснула на пару часов до звонка будильника. Решение пришло одновременно со звонком: она должна была узнать как себя чувствовал Нико, должна была навестить его. Ведь там вполне быть мог перелом и причиной его она считала себя. Ведь именно с ней он говорил в тот момент когда в него влетели. В ушах до сих пор стоял грохот от удара о стенку коробки.
От этого воспоминания Мейсон едва не порезала палец, пока готовила утренние бутерброды, но сослалась на волнение перед вечерним концертом студентов. Кстати вопреки «волнениям» концерт прошел как раз хорошо. Предупредив Натана, что задержится, женщина не меняя вечернего платья поехала по нужному адресу и, проклиная себя за столь поздний визит, все-таки нажала на дверь звонка, ожидая когда хоть кто-нибудь отзовется. В голове предстала картина мужчины с гипсом и совесть тут же ударила по больному.
- Мистер Фонтейн, простите за столь поздний визит. Это Виктория, - проговорила она зачем-то сквозь дверь, прижимаясь плечом к дверному косяку и ожидая либо открытия двери либо хотя бы приглашения войти самостоятельно. Мейсон зажмурилась вновь чувствуя себя неловко и стала ждать…

Голос мужчина подал не сразу и девушка уже стала переживать а не остался ли он в больнице. Хотя он мог вполне уехать домой к семье, ведь здесь была всего лишь квартира, его квартира. А уж в семью она соваться не собиралась никоим образом. Разрушать чужие семьи было не в чести ни в ее семье, да и вообще это было не по правилам этикета и совести. Ее семья была набожной. Родители долго ругались в свое время, но при этом не разводились и даже не говорили об этом. Мать была не сахар по характеру. Они с отцом часто сталкивались именно в этой эмоциональной силе. Сильная женщина хотела командовать в семье, а отставной военный не мог просто этого позволить. Свои сослуживцы могли засмеять да и друзья. Да и женщине место на кухне. На том и ругались. Но в то же время принимая все законы веры они считали грехом бракоразводный процесс. Не потому что могли навредить психике дочери и не потому что это по их мнению было не правильно в моральном плане, а просто потому что кто-то когда-то возможно еще их родители вбили в головы факт греха в разводе. На том и порешилось. Затем же был вбит этот же грех в голову Виктории. Посему она считала что брак был должен состояться только по любви и согласию, между людьми которые были уверены друг в друге, в своих силах и вообще в том что смогут прожить вместе долгие годы. Поэтому она не согласилась на столь серьезный шаг который предложил ей в сентябре Натан. Поэтому она тянула время. Поэтому они до сих пор не были женаты…
От мыслей и от желания уже уйти ее оторвал голос мистер Фонтейна. Достаточно усталый и как ей показалось измученный, что тут же вызывало в ней новую волну сожалений и вины. Дверь оказалась не заперта. Прихватив ручкой сумку на плече, поправляя ее, а затем перехватив этой же рукой пакет ,который женщина принесла с собой, Виктория повернула ручку и открыла дверь, чуть толкнув. Она надо сказать быстро подалась. Прикрыв за собой, она все же заперла на замок – чисто автоматически защищая дом от незваных гостей в виде воров и прочих преступников. Но вот о признаках приличия в лице снятия хотя бы куртки, она и вовсе успела забыть. Видимо голос итальянца настолько ее насторожил и напугал что она поспешила удостовериться что он вообще живой.
Она прошла в комнату. Мужчина лежал на диване с перемотанной ногой , в пижамных штанах и в футболке, рядом стояла трость и вообще все вокруг говорило о том что он явно болен и не особо может передвигаться. Ее ручки сильнее сжали ручки пакета с фруктами. Ну хотя бы у него не было перелома и это не могло не радовать. Но и то что нога была перемотана не сулило ничего хорошего. Это могло быть и растяжение и разрыв связок и то и другое было одинаково неприятно, но при этом нужно было отметить что наверное вывих бы не предоставил мужчине трость. Поэтому Мейсон нахмурилась смотря вначале на ногу, а затем переводя взгляд на мужчину.
- Да, спасибо за подарок, но я бы на вашем месте сейчас не о туфлях и не о моем питании беспокоилась, - тон ее стал нравоучительным. Она приняла для себя какое-то решение и решила ему следовать, понимая, что стоит задержаться. – Я принесла вам фруктов, я сейчас их помою, - Женщина поставила пакет на близстоящий стул и расстегнула куртку, снимая ее и оставаясь в довольно привлекательном вечернем платье. Кстати говоря она сегодня чересчур долго его выбирала. Как-то непривычно долго для себя. Ну и черт с ним. Просто захотелось привлечь внимание на вечере. Или не только на вечере? Женщина отнесла куртку в коридор вешая на вешалку, а затем прошла и забрала фрукты. Через несколько минут она пришла с большой чашей разнообразных фруктов и поставила ее рядом с ризотто, садясь на тот самый стул на котором еще недавно стоял пакет. Вик какое-то время молча с беспокойством смотрела на Нико, а затем наконец решилась спросить: - Как Вы себя чувствуете?

Она уже выпила сегодня бокал шампанского на вечере своих студентов в честь предстоящих праздников. Поэтому до конца не знала как повлияет на нее этот бокал вина, вместе с тем отказываться было не совсем уместно. Все же хозяин настаивал, а она до сих пор испытывала чувство вины по отношению к мужчине поэтому отказаться от вина она не могла. Ну право же не оправдываться своим незнанием о повышении или понижении градусов. Виктория сходила на кухню и без особого труда нашла второй бокал для вина, вскоре она с ним вернулась в гостиную. Предложение Нико сесть рядом несколько смутило женщину, она оглядела комнату в поисках чего-то что бы позволило ей сесть не нарушая личного пространства. Но из мест для сидения оставался только стул занятый фотографией и меньшая половинка дивана-уголка. Вик переставила трость чтобы ее не уронить и села на свободное место. Так она оказалась гораздо ближе к хозяину квартиры.
Его слова про наряд вызвал у нее новый прилив смущения. Женщина отвела взгляд в сторону. Знал бы он сколько времени она потратила чтобы подобрать это платье на сегодняшний вечер. И сколько ушло на то чтобы уговорить саму себя для того чтобы надеть именно это платье. Решающим конечно оказался восхищенный взгляд сенсея при взгляде на нее. Но черт побери почему именно сегодня она так старалась? Только потому что решила навестить этого мужчину? Или что-то иное было в происходящем? Она не могла ответить на эти вопросы, но почему-то именно этот наряд был выбран на сегодняшний вечер. И далеко не для самого вечера, кажется. Ведь кажется она хотела услышать этот комплимент, хотела чтобы Нико увидел что она может быть женственной и одевать весьма соблазнительные наряды. Да и хотелось его порадовать хотя бы теми самыми туфлями которые он ей подарил.
- Спасибо, - проговорила она то ли отвечая на комплимент, то ли благодаря за бокал с вином. Ей было несколько неудобно так общаться, сидя боком к мужчине поэтому пришлось повернуться к нему лицом и постараться устроиться так чтобы было удобно разговаривать с мистером Фонтейн. Она покрутила бокал в руках о чем-то размышляя, а затем все же сделала глоток, пробуя на вкус и действительно восхищаясь приятным привкусом напитка. – На самом деле никогда не понимала этих разделений поцелуев. Ведь совершенно не важно умеешь ли ты целовать мужчину по-французски, взасос или как там еще, главное – показать свое отношение. Любовь, отторжение, сдержанность, нежность, страсть, - она посмотрела на Нико и ее взгляд немного затуманенный от алкоголя немного дольше задержался на мужчине. Буквально на несколько секунд прежде чем от его очередного комплимента она опустила взгляд и перевела взгляд на ногу.
- Насколько все серьезно? Я всегда стараюсь следить за здоровьем своих студентов – ноги для них все. Самое важное и главное. Они кормят, они создают карьеру, они помогают жить… Поэтому повреждение ног – это сродни смерти. Иногда на неделю, иногда на месяц, хуже когда на годы, еще хуже, когда навсегда, - Она уселась боком, подогнув ножки и приобнимая их одной рукой, второй все так же удерживая бокал. – Меня бог избавил от такой участи, хотя я подворачивала ноги во время танцев, но быстро приходила в себя, - она замолчала ненадолго. – Я могу Вам чем-нибудь помочь? Все-таки это моя вина в какой-то степени. Если бы не отвлекла Вас тогда на льду….- Она обернулась ненадолго и взяла со столика вазу с фруктами ставя ее между собой и мужчиной и отщипывая ягодку винограда, тут же пряча ее между губ. – Вкусный. Ешьте, Нико, я для Вас принесла. Витамины полезны для восстановления, – она улыбнулась мужчине.